Кому мы говорим
 
 
Текстовый Процессор
 
 
— Следующий!
Из кромешной тьмы в свет тусклого прожектора вступил человек. Шаг его был осторожен, будто пол под ним мог провалиться. Человек осмотрелся, но ничего не увидел. Вокруг лишь непроглядная чёрная стена, словно оказался в колодце. Человек прислушался, но ничего не услышал. Тьма поглотила заодно и звуки. Человек открыл было рот, собираясь произнести приветствие, но мрак и тут как тут — похитил все слова.
— Я...
— Знаем-знаем! — внезапно громом отовсюду. — Фридрих Ницше! До вас мы съели Канта... или то был Гегель? — смеха громовой раскат, до боли в ушах. — Вы
что-то хотели нам сказать?
— Я...
— О, избавьте нас, пожалуй. Всё мы знаем: и про вас, и про вашу философию... филолог, — смех, смех до крови в ушах. — Филолог, филолог!..
— Я...
— Какой же вы никчёмный, стоите здесь, якаете раз за разом, а больше и сказать-то не в состоянии, — уничижительный голос. — Сверхчеловек? Неудачник! Ха-ха-ха!.. Клоун!
— Ну неправда, — вяло вмешался другой голос, — иногда почитываю перед сном, иногда в метро с телефона... неплохое чтиво.
— Так-так-так, защитник нашёлся, — снова первый голос, — что ж, вам слово.
Во тьме вспыхнуло несколько зажигалок, появились сигаретные огни. Кто-то вскрыл пачку и захрустел сухарями.
— Ну... я только хотел заметить, что он недурно пишет. Это всё.
— И о чём же он недурно пишет, позвольте осведомиться?
— Эмм... о всяких прикольных вещах. Ну, там, о превосходстве арийской расы...
— Боже мой! — взорвался вдруг третий голос. — Что за вздор вы несёте? Перед нами Фридрих Ницше, величайший из когда-либо рождённых. Я вам зубы повыбиваю, когда это дурацкое шоу закончится.
Взволнованный ропот.
— Спокойствие! — вновь первый голос. — Здесь собрались интеллигентные люди, никто никому морды бить не будет. Давайте как-нибудь цивилизованно решим.
— Слабаки, — пренебрежительно бросил третий голос, послышались уходящие шаги. Затем где-то вдалеке хлопнула дверь.
— Так-то лучше, — первый голос, — на чём остановились?..
— На Гитлере, — голос с немецким акцентом.
— Ах да. Гитлер. Адольф. Извините, что перебили вас, вышло досадное недоразумение. Продолжайте, пожалуйста.
— Погодите, — четвертый голос спросонья, — откуда взялся Гитлер? Мы разве не о Канте?..
— Проснулся! — возмущённый первый голос. — Уже съели твоего Канта давно, а после него и Гегеля... Дома спать нужно, устроили чёрт-те что...
— Простите, — спустя всего секунды послышалось тихое посапывание.
— Ладно, хватит голову морочить, мы Гитлера слушаем или как? — снова голос с акцентом.
— Да-да, конечно. Включайте запись.
Треск пластинки.
— Deutsches Volk, Nationalsozialisten, Nationalsozialistinnen, meine Volksgenossen. Nur der Jahreswechsel veranlaßt mich heute, zu Ihnen, meine deutschen Volksgenossen und Volksgenossinnen, zu sprechen...
— Стоп! Стоп!.. Я не понимаю немецкого, что за бред? — недовольный пятый голос.
— Тихо! — голос с акцентом.
— ...Die Zeit hat von mir mehr als Reden gefordert...
— Да вырубите вы это наконец!
— Всё-всё, выключаю, — голос с акцентом явно удовлетворён.
— А который уже час? — озабоченный шестой голос, определённо женский. — Мне к стоматологу на три часа.
— Я устал, — седьмой, зевая.
— Заканчивайте, — восьмой.
Затухли огни сигарет, прекратился хруст.
— Хорошо, господа. Кто за то, чтобы закончить?
Долгое молчание, непосильная тяжесть.
— Единогласно!
Погас слабый прожектор. Вдруг приближаются со всех сторон!..
Человек отчаянно вскрикнул, поборолся немного и смолк.
Вот разрывается одежда. Череда неясных звуков. Ленивое чавканье. Отрыжка. Чмоканье, облизывание пальцев.
Вздох. Конец.