Рецепция Фридриха Ницше в финской литературе начала XX века
1. Европа рубежа веков отмечена печатью глубочайшего кризиса культуры и сознания. В обстановке депрессии умов на первый план выходит Фридрих Ницше, чья философия приобретает статус орудия спасения, а его идеи поистине библейское значение для просвещенной части Европы.
2. В финской литературе начала XX в. наблюдается уход от "калевальско-патриархальных" мотивов в сторону актуализации социально-общественной значимости личности как таковой. Отныне неоромантики второй волны смотрят на мир глазами ницшевского пророка Заратустры. Наиболее четко новые проблемы были сформулированы в творчестве Э.Лейно, Й.Линнанкоски, В.Килпи, А.Коута и Л.Онерва.
3. Л.Онерва (1882-1972) происходила из достаточно обеспеченной семьи. Она получила хорошее образование, великолепно знала французскую литературу, особенно символистов. Именно это обстоятельство сыграло немаловажную роль в ее литературной деятельности и облегчило понимание стилистики Ницше. Оригинальное наследие Л.Онерва — это всего около 100 тысяч стихов, три больших романа, несколько сборников рассказов, одна драма, а также двухтомная биография финского мастера слова Э.Лейно.
4. В 1904 г. Hilja Onerva Lehtinen выпустила под псевдонимом Л.Онерва свой первый поэтический сборник "Диссонансы". Литературные круги Финляндии были шокированы кругом обсуждаемых в нем проблем. Название было выбрано неслучайно. В "Диссонансах", с одной стороны, видны метаморфозы мечущейся души молодой женщины, с другой — программная импрессионистическая мозаичность. Тем не менее, в сборнике наличествует единый стержень — программное ницшеанство, которое Л.Онерва не просто копирует, но пытается применить по отношению к финской действительности.
5. Дальнейшее развитие тематика "Диссонансов" получила в романе "Мирдья" (1908). Критикой были подвергнуты обсуждению характеры, проблематика, образы и поэтика, что, однако, носило недостаточно глубокий характер. Диапазон высказываний в адрес главной героини Мирдьи Аст варьировался от неприятия и обвинений в декадентстве (!) до канонизации ее роли как матери финского феминизма.
Мирдья буквально ворвалась в финскую литературу. Жесткая, играющая по мужским правилам, носящая чуждое патриархальной Финляндии имя, эта женщина пришла показать остальным свою новую скрижаль. Предшествовавшие ей героини тоже пытались стать свободными, но погибали, раздавленные обществом, созданным мужчинами. Мирдья свободна изначально, она сама разрушитель, она ницшевский "свободный ум". Однако при этом Л.Онерва идет дальше. Ее героиня сочетает в себе программное ницшеанство и отрицание последнего. Декадентствующая интеллигенция, позитивизм мужа рождают в ней противостояние. Рольф Танне — этот "цитатник Ницше" — искушает ее "дионисическими экстазами". Мирдья чувствует гипнотическое притяжение и страх. Она понимает, что Рольф — дорога в никуда. В этой тупиковой ситуации Мирдья сходит с ума.
6. Завороженность ницшеанством быстро сменилась сомнением. Многие финские неоромантики, и Л.Онерва в их числе, ощутили опасность, исходящую от практического применения парадоксов Ницше, выхваченных из общего контекста. Однако, на наш взгляд это осознавалось и самим философом. "Лев" должен стать "ребенком", всякий бунт должен закончиться святым словом "утверждение" ("Речи Заратустры"). И в этом контексте сумасшествие Мирдьи неслучайно. Необходимо было найти "золотую середину" между сокрушающим бунтом, способным уничтожить даже личность сверхчеловека, и верой в поступательное развитие человечества. На этом этапе для Л.Онерва уход в безумие ее героини был единственно возможным средством сохранить собственное "я".
7. Вышедший в 1914 г. сборник стихотворений "Далекая весна" подтверждает наше предположение об изживании Л.Онерва ницшеанства, понимаемого только как бунт. Пафос ее героини заключается в гуманизме, умиротворенности и воспитании духа в скромном уединении. Гнев "львицы" заменился тихой радостью. И это не конфессиональная религиозность, но общечеловеческая любовь к жизни.
8. В этой связи недостаточно проясненным остается вопрос о том, является ли "новый гуманизм" Л.Онерва переложением Ницше или же он только ее реакция на беспощадный "стиль Прадо" философа. В любом случае, вряд ли возможно отрицать, что мысли обоих художников типологически близки и по семантике, и по их трансформации.