Философия contra Психология

Тезисы выступления на Ницше-семинаре 2021

 

Дмитрий Фьюче

 

И есть же мир, где не пьют с нами из одного источника

погонщики нечистых верблюдов, психологи!

 

 

 

Взаимоотношение философии и психологии

 

Философия говорит тихо и даже нехотя. Ей трудно перекричать психологию, которая заявляет о себе теперь всюду и слишком громко.

Слишком многие совращены психологией и разочаровались в философии. Сегодня – время психологии, а, по мнению Ницше, всё, что от сегодня, распадается и мельчает.

Философия же сегодня в упадке, она не принадлежит, и уже достаточно давно, к сегодня, она принадлежит или к чему-то в прошлом и или к чему-то в будущем.

Философия есть проявление высшего разумного начала в человеке, это название для того внутреннего духа, который возвышает человека.

Психология есть претензия низшего «человеческого, слишком человеческого» на господство в человеке, это квази-мудрость, то есть в лучшем случае - рассудок.

Философия есть любовь (высшее проявление или высший экзистенциал души) к мудрости (формулирование сознательных установок, ценностей, целей, но не сами они), т.е. поступательное движение психики из бессознательного состояния к сознательному.

Психология есть наука (набор конвенциональных терминов, приемов исследования) о душе, т.е. обратное движение сознания к тайнам бессознательного.

Философия и психология противоположны как по своим духовным устремлениям, так и по своему месту и роли в современной культуре.   

Разбирательство сознания с породившей его душой (психология) возможно только на том сознательном основании, которое уже состоялось, выкристаллизовано из души в едином понятийном и ценностном поле (философия).

История и филогенез говорят однозначно: философия порождает психологию как свой новый инструмент и затем осуществляет её чисто инструментальное использование, а психология, вырастая из философских пенатов, всегда будет бессознательно возвращаться к философским вопросам, для решения которых она совершенно не предназначена.

Понимать такое положение дел очень важно, потому что соотношение полей деятельности философии и психологии в западной культуре носит иерархический характер, где вторая глубинно находится в строго подчиненном положении у первой.

 

 

Новая философия создана Ницше

 

Философию нужно понимать только в том обновленном смысле, который придал ей Ницше, а не в том привычно академическом значении, которое исторически соответствует всякой догматике или систематике, как самых абстрактных и обобщающих представлений о мире и человеке.

В устаревшем понимании философия, действительно, сама неминуемо становится предметом изучения психологии. Разбираться же с философией в её новом, ницшеанском понимании психология не в состоянии, поскольку она сама изначально и фундаментально начинается с идей этой философии, сама стартует из её ценностных и целевых предустановок, постулатов и, следовательно, не может «видеть» и исследовать её с помощью своего уже вторичного инструментария.

Говорят, что Ницше самым непосредственным образом причастен к инволюции философии в психологию. Именно Ницше открыл этот «ящик Пандоры», с которого началась эпидемия панпсихологизации всех духовных устремлений и мотивов, сведение всего сознательного к бессознательному.

Ницше несомненно внёс неоценимый вклад в осознание этих двух человеческих начал – сознания и бессознательного. Становление психологии, начавшееся как раз в его время, им осознавалось как новый шаг, вытекающий из развития философии и требующийся для её развития.

Но именно Ницше, понимая необходимость углубления знания о человеческой психике, как исторически сформировавшейся и преимущественно бессознательной системе, и, находясь внутри движения философской мысли в сторону новых и молодых психологических гипотез, дал совершенно новое понимание философии, сделав её более психологичной, личностной, т.е. еще более глубокой, но при этом не уступив ни шагу её основному смыслу: утверждение единого понимания мира и человека на основании собственных сознательных идей, максим.

Может тогда нужно упрекнуть Ницше в излишней психологичности? Нет. Ницше,  отнюдь не стремится к чисто психологической точке зрения. Он использует психологию исключительно для демонстрации идей своей философии. Всё движение духа Ницше – это движение от психологии, или от филологии (как догматики), к философии, от Человеческого к Воле к власти. Даже когда Ницше превозносит психологию как «властительницу наук», надо правильно понимать дух, а не букву таких его утверждений, которыми он стремился гротескно подчеркнуть суть и необходимость происходящего изменения в понимании философии.

Таким образом, психология у Ницше – это, по сути, Философия. Современная же психология есть в лучшем случае Наука, которая в лучших своих образцах способна дать материал для Философии.

Все известные и неизвестные психологические доктрины присутствуют у Ницше, можно даже с большой уверенностью говорить, что все они вырастают из Ницше. Философия Ницше на сегодня – это базовая предустановка, парадигма, для полноценной, настоящей психологии, а не тех эрзац-психологий, которыми так похваляются многочисленные психолухи. 

Ницше не выдвигает психологию в центр своих философских доктрин, потому что у него, как у философа, было достаточно интуиции, чтобы понять МЕСТО психологии в духовном пространстве человека свободного ума. Ницше не делает этого исходя из духа своей философии, ибо считает любые психологические процессы и вытекающие из них представления лишь вспомогательными, сопутствующими его собственной задаче, но самой его задачей не являющимися.

Задачи Ницше не психологические, не имеющие отношения к выяснению динамических отношений между сознанием и бессознательным; они другого уровня, качества и глубины, они – философские, сразу и целиком схватывающие всю палитру мира и человека, изначально рассматривающие их, а также сознание и бессознательное последнего как единство.

Философия Ницше - это не психологические этюды на тему его личных комплексов, как это пытаются представить все современные горе-психологии, это философия утверждения высшего бытия как такового, философия вневременной аристократии духа. Это именно Философия, потому что как наука о едином во множестве, она каждый раз заново и глубже освещает то единое, что связывает всякое множество (в том числе и в психике). Это именно Философия, потому что Ницше отвечает именно на основные философские вопросы и самым глубочайшим образом.

Да, главный интерес философии Ницше, как и психологии –  личность, но он мыслит о ней лишь отчасти с точки зрения психологии, он, повторюсь, только расширяет и углубляет философию с помощью психологии, эффективно используя психологию для философии. Укажу здесь только на самое важное: философия Ницше впервые включила личность философа в его собственную философию, тем самым оставив всем другим возможность прикоснуться к ней, только став философом того же уровня.  ЕССЕ НОМО – выдающийся пример философского текста, где философия и личность философа становятся одним целым.

Такие сугубо философские формулы как «сверхчеловек», «воля к мощи», «вечное возвращение» никак не позволяют подозревать Ницше в амбивалентности, так свойственной бессознательному (а также и психологии в целом), и идентифицируют Ницше именно как философа, формирующего в сознании четкую структуру (иерархию) понимания бытия мира и человека, новое направление мысли (единый направляющий принцип) о них как о единстве. 

В человеке Ницше выделяет прежде всего высшие и низшие, скажем по-философски, «начала», которые можно называть как угодно, в том числе и инстинктами. В соответствии с этим фундаментальным разделением Ницше всегда и всюду утверждает приоритет высших начал над низшими, и строит всю свою философию как служение этим высшим началам в любой сфере человеческой жизнедеятельности, к которой прикасается его мысль.

Отличительной чертой современной психологии, наоборот, является стремление всячески уравнять в правах низшие и высшие начала в человеке, но чаще - просто их не различать. Правда такова: Психология тихой сапой отрицает высшее начало в человеке.     

Философ же Ницше проявляет в сознании эти человеческие начала, но не стремиться, подобно психологии, их примирить, подружить, взаимообъяснить и т.п. Он всегда и всюду встает на сторону высших начал, присутствовавших исторически в аристократии, элите цивилизаций.

Само самостановление личности Ницше понимал как увеличение её интегральной силы, «становление сверхчеловеком», которое еще только предстоит познать, но никак не некий компромиссный или амбивалентный срединный путь между сознанием и безсознательным, который он назвал бы нерешительным блужданием в потемках при ярком свете своих философских максим.

Задача философии Ницше - переориентировка сознания на волю к мощи и превращение его в разум (переоценка ценностей). Эта задача в терминах психологии будет звучать так: осознание «воли к мощи» как центрального бессознательного комплекса, объединяющего все бессознательные влечения, направленные на прирост силы и энергии человеческой психики, трансформация сознания в мощный инструмент поддержки и развития именно этих высших бессознательных начал человеческой психики.

Философия Ницше обеспечивает преемственность мирового философского процесса, расширяя, углубляя и меняя поле философии с помощью психологических приемов, но не подменяя философию психологией, как это сделали психологи, разорвав живую и плодотворную связь поступательного развития разума. Философия для психологии есть объект изучения, берущийся в его прошлых вариантах (это кардинальная и неизбежная ошибка психологии).

Философия Ницше это и не ничейная, срединная земля между Философией и психологий. Ничейная земля, «новая парадигма мышления» и т.п.,-  такой компромисс Ницше бы не устроил, так как это уравнивает Психологию с Философией, а для Ницше принцип иерархии был незыблем (в новом понимании иерархии, как рангов воли к власти). Ницше был и останется Философом (в новом, им же сформулированном смысле), т.е. сторонником одновременно разрушающего и утверждающего образа мысли, взрывающего прежние обыденные стереотипы сознания и с новой силой освещающего самые глубокие вопросы мирового и человеческого бытия.

 

О психологии

 

Всякая психология, взятая «сама по себе», в отрыве от своих философских корней, обречена впадать в болезнь своей юношеской самодостаточности, некритичности, обладания «объективным знанием». К сожалению, этой болезни становления не избежала ни одна из современных психологических доктрин.

Основоположники психологии: Психоанализ (Фрейд), Глубинная  аналитическая психология (Юнг), Индивидуальная психология (Адлер). Их постепенное «развитие» и переход в огромное количество психологических теорий вплоть до современных новых психотехнологий: НЛП, бихевиоризм, созидающие и лечебные визуализации, медитации, гипнозы, гешталь-терапия, танато-терапия, процессинг, одитинг, ПЭАТ, трансерфинг,  и пр. (список огромен). Психология развивается, дифференцируется, но также и одновременно деградирует и распадается, утрачивая единую основу. Большинство современных коучей и психологов лишь поверхностно знакомо с текстами даже основоположников психологии.

Психология уже заняла очень большое место в социуме и, в принципе, уже победила: в духовной сфере «для всех», «для масс» сегодня правят именно её «научные» мнения. Теперь всюду психологи, от детского сада до хосписов.

Психология уже более века самочинно объявила себя именно Наукой в самом серьезном смысле этого слова, т.е. не допуская к себе ницшеанского эпитета «веселая». Уже наступила такая пора, когда психологи, эти вечные ученики и подмастерья философов, уверенно поднимают свой, как им кажется, самостоятельный и значительный, «учёный!» голос для поучения своих недавних учителей. Психологические доктрины шагают смело и далеко – и вот они начинают судить каждая из своего угла даже и о философии как о психологической проблеме.

Самый яркий пример: лекции Юнга о книге Ницше «Так говорил Заратустра», где разбор философии Ницше происходит с позиции юнгианской психологической доктрины.

Психология осуществляет и завершает собой то переворачивание ценностей, о котором подробно рассказано Ницше в книге «Генеалогия морали». Она хочет, как всякая наука, разгадывать, а не загадывать. Психологи – люди логики и познания, теоретические люди, последние люди, который тешат себя званием Психолога, совершенно не понимая, что тем самым они просто обозначают, клеймят себя как энтропийный, упаднический тип человека.

Психология отрицает высшего человека, его самодостаточный строй души. Когда речь заходит о высшем человеке в ницшеанском смысле, которому «мораль не может быть писана», все психологи как один (хотя и каждый по своему) набрасываются на это центральное ницшеанское понимание, ожидание, требование! вне-морального, т.е. высшего человека. В этом своем общем движении уравнивания, генерализации больных, а за ними и большинства до всех, включая в этих «всех» и людей высших (обладающих волящим сознанием), приверженцы психологии олицетворяют собой тот современный песок, который засыпает собой всё великое и могучее, время от времени вздымающееся в человеческой пустыне.

Ницше заботится о сверхздоровых. Психологи заботятся о человеке с больной душой.

Психология вся заражена морализмом (все они тайные католики, православные, ученые), или его перверсией, аморальностью (этим напичканы современные психотехники типа пикапа, черного НЛП, психологии продаж и пр.)

 

 

Психология о Ницше

 

Психология делает разбор философии Ницше на своем, психологическом уровне её понимания, и делает это так браво и самоуверенно, как только и может делать это ученик, возомнивший себя умнее учителя на основании гипертрофированного развития у себя одной из сторон его философского «учения».

Если раньше плацдармами для критиков были в основном иные философские или религиозные системы, ведшие с Ницше жесткие споры или нелицеприятные беседы, то теперь Ницше противостоит психология. С её, научно-психологической точки зрения, Ницше остро нуждается в постановке диагноза, вскрытии болезни, её причин, а также в назначении лечения.

Я укажу на самые знаковые и одновременно одиозные случаи. «Ницше и Христианство» Ясперса, лекции Юнга о Заратустре, «Когда Ницше плакал» Ирвин Ялом.

Ницше загадал нам немало загадок, последней из которых стало его сумасшествие. И только сама его философия способна их загадывать, потому что она имеет дело с глубочайшей тайной человека, с бездной его бытия, или, выражаясь психологически, с самым глубоким его бессознательным. Психология не в состоянии разгадать философские загадки Ницше.

Психология же плодит массу психологических диагнозов, не способных разгадать загадку душевной болезни Ницше.  

Ницше, как всякая живая личность, конечно, дал к этому более чем веские основания; однако смешивание его философии с психологией его личности, на мой взгляд, равнозначно возвращению чистого металла в прежнее состояние руды и непроявленности.

Всем психологам, включая самых маститых «гуру», не хватает «малости»: быть философами с большой буквы, быть как Ницше, чтобы титанической, концентрированной, единой работой своего существа (сознания+бессознательное) продолжать прокладывать историческую дорогу духа, перебрасывая в сознании именно философский мост от прошлого к будущему.

Психология есть часть общего процесса восстания и клеветы интеллектуальной черни против человеческого духа, ибо, я не открою большой тайны, если скажу, что самые маститые психологи – это всего лишь несостоявшиеся или отбракованные философы. Психологи по определению не в состоянии понимать а-логичность ницшеанской философии, которая сама по себе есть высшее проявление человеческого духа, т.е. предельно противоречивое, конфликтное, отважное, балансирующее на грани абсурда и всё же двигающееся к самополагаемым целям мышление, для которого «все средства хороши», включая сюда и психологию как средство.

Ницше своими текстами искусно инициирует присутствие духа в каждом человеке, пробуждает его от низших влечений распада, а все обыденные представления рассудка методично разрушает в процессе актуализации разума, т.е. такого активного и развивающегося сознания, которое постоянно самоотрицается, самопреодолевается, являясь по сути лишь форпостом, катализатором и мощной концентрацией и проекцией воли к мощи в человеческом сознании. Это будущее состояние «сверхчеловека», данное Ницше в предчувствии и выраженное в символе, схватывающим единство бессознательного и сознания в их едином потоке, в их единой воле к мощи.

Из данной сравнительной ситуации духовного местоположения психологов и философов и стоит понимать настойчивое желание психологов сделать Ницше своим, перетащить Ницше на своё психологическое поле, на свой психологический уровень понимания человеческих проблем. Но Ницше не интересовали проблемы человека, его интересовали проблемы Сверхчеловека.

Объективный проигрыш Ницше в битве с самим собой (сумасшесвтие), лично  я засчитываю ему за победу, ибо он «так хотел»: «погубить человека», в том числе и в себе. Природа в её энтропийных  тенденциях до сих пор, так или иначе, всегда берет верх над духовными (негэнтропийными) устремлениями человека, и Ницше тут не исключение. Психология же, пророча и обещая духу ничью с природой (например, в идее «самости» или «индивидуации», самостановления у Юнга), на деле думает лишь об одном - «как лучше сохранить человека». Впрочем, самым «психологичным психологам» свойственно верить в некую «окончательную» победу или успех человека, совершенно не понимая какую шутку в этой вере с ними проделывает вечно побеждающее природное, низшее начало.

Упрёк психологов Ницше: «Как же обстоит у Ницше дело с созиданием? Какие новые ценности он предлагает взамен старых, коллективных?» Ответ будет гласить примерно так: ничего нового с точки зрения рассудка (а ценности – это часть рассудочных представлений) Ницше не создает, и создавать не собирается; это не его задача. Его «творчество» есть переоценка ценностей в пользу волящего сознания, т.е. дионисическое разрушение всего застывшего аполлонического мира с вытаскиванием на свет сознания той глубочайшей человеческой природы, которая это разрушение  производит, а также будет производить и впредь. Созидание же новых ценностей, взамен старых, будет произведено коллективностью также как и всегда, автоматически, бессознательно, с помощью компенсационных и обратных бессознательных влечений, постепенно гасящих всплеск воли к мощи и облекающих новые достижения разума в стереотипы обыденных представлений, в мнения. Но любые «новые» ценности станут лишь временными пристанищем для человеческого духа, как единства воли и разума.

Вот цитата из Заратустры, очень точно отвечающую на вопрос современных психолухов о том, какие же ценности собирается утверждать этот пророк:

«Поистине, я отнял у вас сотню слов и самые дорогие игрушки вашей добродетели; и теперь вы сердитесь на меня, как сердятся дети. Они играли у моря, - вдруг пришла волна и смыла у них в пучину их игрушки: теперь они плачут. Но та же волна должна принести им новые игрушки и рассыпать перед ними новые пёстрые раковины!»

Здесь сказано вот что, «господа» психологи: какие именно игрушки/раковины/ценности море (бессознательное) вынесет на берег (сознание) для Ницше не имеет особого значения; он, как первый философ вечного возвращения, занят совершенно другим. А вот чем на самом деле занят Ницше, - этого психологи как раз и не понимают, не схватывают, потому что… снова цитирую Ницше: «Но ещё большее насилие и новое преодоление растёт из ваших новых ценностей. И кто должен быть творцом в добре и зле, поистине, тот должен быть сперва разрушителем, разбивающим старые ценности».

 

 

Выводы и максимы:

 

Теперь, я думаю, понятнее почему психология всячески принижает  философию Ницше, которая есть проявление высшего человеческого начала, и почему философия на голову превосходит психологию, которая, взятая сама по себе, в отрыве от философии, есть проявление низшего человеческого начала. Каждому мыслителю сегодня приходится, придется делать решающий выбор между философией и психологией. Моё мнение тут резко и лаконично: психология без философии в духовном смысле бесплодна.

Психология – это учение о гармонии, о самосохранении.

Философия – это учение о разверзании дистанций, о конфликте и противоречии, о воле к мощи, о расточительности и гибели.

Поэтому нет ничего удивительного  в том, что психология как платформа для критики Ницше всегда терпела, и будет терпеть крах перед лицом более высокого, философского способа мыслить. А те психологи, которые пытаются критиковать Ницше исходя из своих психологических доктрин, по определению не имеют того нового, ницшеанского, личностного уровня осознания философских проблем, которые являются предметом философии Ницше.

Философия загадывает загадки, создает живые парадоксы, противоречия.

Психология старается их разгадать, сгладить, разрешить.

Современная психология, забывая собственное происхождение из философии, теряя благодатную связь с её самыми глубокими и последними идеями,  в точном соответствии со своими собственными воззрениями, тем самым постепенно редуцирует и свою собственную душу, чтобы однажды, в конце концов, её совсем потерять.

 

В завершение я предлагаю прочесть 23-й афоризм 1-го раздела  книги Ницше «По ту сторону добра и зла» в свете простого понимания, что под психологией Ницше понимал прежде всего свою новую Философию. Особо отмечу, что все афоризмы до 23-го, завершающего первый раздел книги, посвящены психологическому обоснованию ницшевского учения о Воле к власти.

 

«Вся психология не могла до сих пор отделаться от моральных предрассудков и опасений: она не отважилась проникнуть в глубину. Понимать ее как морфологию и учение о развитии воли к власти, как ее понимаю я, - этого еще ни у кого даже и в мыслях не было; если только позволительно в том, что до сих пор написано, опознавать симптом того, о чем до сих пор умолчано.

Сила моральных предрассудков глубоко внедрилась в умственный мир человека, где, казалось бы, должны царить холод и свобода от гипотез, - и, само собою разумеется, она действует вредоносно, тормозит, ослепляет, искажает.

Истой физиопсихологии приходится бороться с бессознательными противодействиями в сердце исследователя, ее противником является «сердце»: уже учение о взаимной обусловленности «хороших» и «дурных» инстинктов (как более утонченная безнравственность) удручает даже сильную, неустрашимую совесть, - еще более учение о выводимости всех хороших инстинктов из дурных.

Но положим, что кто-нибудь принимает даже аффекты ненависти, зависти, алчности, властолюбия за аффекты, обусловливающие жизнь, за нечто принципиально и существенно необходимое в общей экономии жизни, что, следовательно, должно еще прогрессировать, если должна прогрессировать жизнь, - тогда он будет страдать от такого направления своих мыслей, как от морской болезни.

Однако даже эта гипотеза не самая мучительная и не самая странная в этой чудовищной, почти еще новой области опасных познаний: и в самом деле есть сотни веских доводов за то, что каждый будет держаться вдали от этой области, - кто может! С другой стороны: раз наш корабль занесло туда, ну что ж! крепче стиснем зубы! будем смотреть в оба! рукою твердою возьмем кормило! - мы переплываем прямо через мораль, мы попираем, мы раздробляем при этом, может быть, остаток нашей собственной моральности, отваживаясь направить наш путь туда, - но что толку в нас! Еще никогда отважным путешественникам и искателям приключений не открывался более глубокий мир прозрения: и психолог, который таким образом «приносит жертву» (но это не sacrifizio dell'intelletto, напротив!), будет по меньшей мере вправе требовать за это, чтобы психология была снова признана властительницей наук, для служения и подготовки которой существуют все науки. Ибо психология стала теперь снова путем к основным проблемам».

 

Следующий, 2-й раздел книги, начинающийся сразу после этого афоризма, назван Ницше «Свободный ум» (слышали ли кто-нибудь,  чтобы так назывались психологи?).

 

Окончательный вывод: под психологией Ницше имел в виду свою новую Философию, или так: психология у Ницше есть одно из имен/масок для его совершенно новой Философии.

Ну что ж, далее давайте послушаем вас, свободные умы!