НИЦШЕ-СЕМИНАР 2019:
ОТЗЫВЫ УЧАСТНИКОВ
Андрей Гончарук. Ницше-семинар – 2019: отзыв участника
Филипп Мусатов. Ницше-семинар 2019: memoriae очевидца
Сергей Пациашвили. По следам Ницше-семинара в Ельце
(радиобеседа на XRadio.Su с Андреем Гончаруком)
Александра Перепечина. Отчет о «Ницше-семинаре»
Сергей Кибальниченко. О чем говорил Заратустра
Сергей Сидорков. Отзыв о Ницше-семинаре 2019
Дмитрий Урусиков. Вдали от обезумевшей толпы
Дмитрий Фьюче. Ницше-семинар 2019: впечатления организатора
Андрей Гончарук
Ницше-семинар – 2019: отзыв участника
Андрей Гончарук (Воронеж), кандидат филологических наук, основатель и лектор интеллектуального клуба "Кратер"
«Ты хоть объясни, что это будет? – допытывался накануне поездки голос в трубке. – Это академическое мероприятие?»
«Ну, не совсем, – ответил я и, зная, что от меня ждут максимально простых и понятных объяснений, попытался сформулировать. – Это соберутся фанаты Ницше со всей России и будут читать доклады».
«Господи, какие страшные люди!» – рассмеялась начальница.
Разумеется, это была шутка, и усмотреть в собравшихся интеллигентных и вежливых «фанатах» (значительная часть из которых отмечена учёными степенями) какую-то опасность мог бы разве что параноик, однако ореол мрачности, окутывающий имя немецкого философа и всё, что с ним связано, особенно в массовом сознании, едва ли можно считать шуточным. Показанный для участников семинара в рамках киноклуба вечером первого дня фильм «Ницше в России» стал очередным тому подтверждением.
Всякому, кто желает приблизиться к танцующему и смеющемуся Заратустре, приходится подниматься к нему по узкой горной тропе, не страшась сбивающего с толку духа тяжести, принимающего самые разные обличья и в наши дни пугающего путника видениями дома умалишённых, нацистских убийц, кровавых полей второй мировой войны или чего-то подобного. Лично мне этот отвратительный карлик предстал в увиденном накануне путешествия сне – в виде подвала, в котором молодые ребята в белых рубашках распяли, привязав ремнями к цементному полу, двух не то метисов, не то негров. Я поднимался наверх, когда на ступеньках показался ещё один персонаж. «Что, убили?» – сухо поинтересовался он. Я подтвердил. «И съели?» – язвительно спросил мальчуган. «Ну, зачем же? – возразил я. – Они всё-таки ведут себя не так, как, возможно, повели бы себя представители этой расы». А сам подумал, что пора бы уходить отсюда подобру-поздорову, пока и меня не обвинили в соучастии…
И всё-таки я поехал на семинар – скорее просто для того, чтобы выполнить данное обещание, нежели руководствуясь какой-то другой мотивацией. Тем приятнее и неожиданнее было то, что совершилось наяву, а не во сне, и тем сильнее чувство: «Я хочу, чтобы это повторилось!»
Елец – старинный купеческий городок, известный тем, что когда-то здесь жили писатели Иван Бунин и Михаил Пришвин, а также философ, которого называли «русским Ницше», Василий Розанов. Город похож на большую деревню, уютен и чист, в нём много храмов, заборов, живописных домов и кошек. И ещё здесь никто никуда не спешит. Хозяйка квартиры, где я решил остановиться, после сорока минут безуспешных попыток до неё дозвониться наконец вышла на связь. Перезвонила сама и очень извинялась: заснула. Это выглядело так мило и по-домашнему, что сердиться на неё было просто невозможно.
Найти место проведения Ницше-семинара не составило труда: большой чёрный баннер оповещал путников, прибывших сюда из Липецка, Москвы, Тамбова, Воронежа, прошагавших по улице Октябрьской и завернувших за угол здания ЗАГСа, что они не ошиблись: всё правильно, это здесь. В том же доме, в стенах которого заключаются браки, субботним утром начался разговор о том, кто стремился «к Вечности и к брачному кольцу колец – кольцу возвращения». Пусть и не всегда напрямую и не в каждой случайной строке, но за всеми этими строками, в потаённой глубине «книги для всех и ни для кого» в самом деле заключена идея Вечного Возвращения, об основополагающем значении которой говорил участникам семинара Дмитрий Фьюче. И если для большинства людей она по-прежнему остаётся тайной за семью печатями (не потому ли и страстные признания Заратустры в любви к Вечности помещены в главке «Семь печатей»?), а у людей Востока, в том числе Ближнего (Екклесиаст), вызывает ужас и тоску, то для самого «Заратустры» и тех, кто открыт его философии, это знание – повод для вдохновения, а не для скорби. Проживать каждый день так, чтобы перспектива его бесконечного повторения приносила радость – не в этом ли суть подлинно ницшеанского, подлинно ответственного и творческого подхода к жизни?
– Хотели бы вы вновь пережить всю свою жизнь, без каких-либо изменений или поправок, ещё раз? Я встречал очень немного людей, которые дали бы утвердительный ответ. Большинство соглашалось в лучшем случае с оговорками: в принципе да, только вот тут и тут я бы кое-что исправил. Но только если вы можете безоговорочно ответить на этот вопрос «да!», вы можете считать себя ницшеанцем.
Второй принципиальный вопрос, заданный Дмитрием, касался степени знакомства с главной книгой Ницше: «Сколько раз вы перечитывали «Заратустру»? Не выборочно, а целиком, от начала до конца?» Право же, эта книга достойна того, чтобы быть прочитанной от корки до корки не один и не два раза.
Доклад елецкого филолога Елены Никитиной, посвящённый трактовке образа Заратустры, предложенной Карлом Густавом Юнгом, вызвал много вопросов – правда, главным образом к доктору Юнгу, а не к докладчице, обстоятельно и корректно изложившей причудливые гипотезы швейцарского психиатра-медиума. И тем не менее, несмотря на всю проблематичность существования «коллективного бессознательного» и «архетипов» в каком-то ином виде, нежели порождения творческого воображения (наподобие платоновских идей), в одном вывод Юнга представляется бесспорным и справедливым: образ могучего, решительного и безжалостного Заратустры был своего рода компенсацией, воплощением именно тех качеств, которых так не хватало его интеллигентному, робкому и измученному недугами создателю в реальной жизни…
Стоит отметить, что обсуждение всех спорных аспектов, касающихся жизни и интерпретации наследия великого философа, проходило на семинаре в дружелюбной, творческой атмосфере. Организаторам семинара удалось не только создать такую атмосферу, но и собрать вместе умных, интересных, образованных, увлечённых людей, общаться с которыми было одно удовольствие.
Тема взаимоотношения идей Ницше и Шопенгауэра была поднята в докладе Александры Перепечиной (г. Москва), рассказавшей о ресентименте и истории возникновения книги «К генеалогии морали». Огромное влияние, оказанное Ницше на русский символизм, давно является темой многочисленных исследований, однако липецкому филологу Сергею Кибальниченко удалось проследить конкретные формы этого влияния в творчестве Вячеслава Иванова, обнаружив «ницшевский след» там, где его меньше всего можно было бы ожидать – в лишённой формальных ссылок на философа статье о русской литературе. Предвосхищающую философию экзистенциализма тему дома как освоенной части мира и противопоставленного ему пространства снаружи, бездомности, в которую человек оказался выброшен, на материале «Рождения трагедия из духа музыки» рассмотрел елецкий историк Сергей Сидорков. Темой моего доклада стала дружба Ницше с немецкой писательницей Мальвидой фон Мейзенбуг, основанная на общем восхищении Вагнером. В ходе дальнейшего обсуждения этой темы с другими участниками именно благодаря семинару я смог уяснить для себя некоторые детали биографии Мальвиды, в частности, то, что она была лишь номинирована на первую в истории Нобелевскую премию по литературе, но всё-таки не стала её лауреатом.
Первый день продолжился увлекательной пешей прогулкой по Ельцу, в ходе которой обаятельная и увлечённая своим делом экскурсовод Серафима Колесникова показывала гостям города достопримечательности и рассказывала об исторических фактах и легендах, связанных едва ли не с каждым домом, попадавшимся на пути. Заключительным аккордом первого дня стал кинопоказ, однако перед тем, как познакомить и без того переполненных впечатлениями зрителей с лучшим художественным фильмом о Ницше из тех, что до настоящего времени были сняты, организаторы вручили участникам семинара в подарок книги издательства «Культурная революция», в прямом и переносном смысле подарив каждому, кто приехал на семинар, столько Ницше, сколько тот мог унести. Глядя на увесистую стопку прекрасно изданных, интереснейших книг, я жалел о том, что сразу не захватил с собой пакет, и не мог не вспомнить слова Заратустры: «Я люблю того, чья душа расточается, кто не хочет благодарности и не воздаёт её: ибо он постоянно дарит и не хочет беречь себя».
Важнейшей идеей, прозвучавшей на второй день семинара, стал именно лейтмотив изобилия, а не нехватки, лежащий в основе философии Ницше. Ницшеанская тема бескорыстного дарения и обмена дарами, как показал в своём выступлении тамбовский гость Сергей Пациашвили, может быть рассмотрена в контексте новейших философских и политэкономических теорий, выступая решительным противовесом к концепциям, исходящим из идей дефицита и недостатка.
Несмотря на то, что сам Ницше не был анархистом и негативно относился к данному течению, отдельные его высказывания оказались весьма востребованы среди отечественных теоретиков этого направления, о чём рассказал участникам семинара Георгий Семиглазов из Сергиева Посада.
Оценить масштабы влияния Ницше на философию ХХ века помог собравшимся ельчанин Дмитрий Урусиков, указавший на то, что ни один из французских философов-постмодернистов не остался от него в стороне. Показательно, однако, что все эти мыслители восприняли главным образом критическую, «деконструирующую» часть его философии и при этом совершенно проигнорировали позитивную программу Ницше.
Не смог присутствовать на семинаре лично, однако прочувствованно изложил в видеодокладе свои соображения относительно ницшеанских идеалов и необходимости их воплощения в русской культуре москвич Андрей Индриков.
О том, каким образом современные западные идеологи от науки пытаются «приручить» «неудобного» и «опасного» философа Фридриха Ницше, встроив его в совершенно чуждый ему по духу либеральный дискурс, и как эта сомнительная тенденция проявилась в изданном микроскопическим тиражом и первоначально не предназначавшемся для продажи трёхъязычном сборнике научных статей «Фридрих Ницше: Наследие и проект», под занавес рассказал Дмитрий Фьюче.
Формальным завершением семинара в Ельце стало обсуждение прозвучавших мыслей и идей за круглым столом, однако я не могу избавиться от ощущения того, что окончание этой встречи – только начало большого и увлекательнейшего пути к постижению философии Ницше и её практическому применению, повод пересмотреть своё отношение к жизни. Я искренне надеюсь на то, что традиция ежегодного проведения Ницше-семинара будет продолжена, однако уже этот, елецкий семинар помог мне понять, чем именно мне так дорог человек и философ, которому он посвящён.
Я осознал, что Ницше даёт мне то, чего у меня никогда не было – абсолютную уверенность, ощущение твёрдой почвы под ногами и любовь к жизни. Годы увлечений нигилистическими учениями сильно расшатали мою сферу мотивации, отбили какое-либо желание жить и к чему-то стремиться, вообще радоваться жизни. Едва ли я мог найти противоядие этому где-то ещё: перед лицом хорошо обоснованных жизнеотрицающих упаднических доктрин (убедительных своей логичностью и последовательностью) любые другие позитивные формулы (светские или религиозные) выглядели слишком лживо, были дискредитированы и потому бессильны противостоять разъедающему скепсису, и только предельная интеллектуальная честность и завораживающая красота «Заратустры» оказались подходящим лекарством. Интуитивно я давно это чувствовал, и перечитывание этой книги всегда помогало мне прийти в себя, но только открыв черновики, из которых была составлена «Воля к власти» (подарок организаторов семинара – критическое издание, позволяющее чётко отделить слова самого философа от творчества его сестры), я нашёл в них прямую и предельно точную формулировку своего (да и не только моего) духовного недуга – «пассивный нигилизм». Величайшая заслуга Ницше в том, что он обрисовал в этих заметках не только обесцененный мир, но и то, каким образом происходит его обесценивание. И более того, показал, как вернуть жизни утраченную ценность.
Философия Ницше – это не только безжалостное разрушение того, что должно быть разрушено (чаще всего в ней видят только это, не замечая её созидающего аспекта), но и сильнодействующее средство от пессимизма, бессмыслицы, безволия и апатии. И именно поэтому в нашу эпоху – эпоху суеверия и разочарования, скепсиса и цинизма страстный призыв философа оставаться верным земле, хранить героя в своей душе, строить дальше себя и не терять своей высшей надежды звучит особенно пронзительно и актуально.